Людмила Петрановская: как сместить фокус внимания с мамы на себя?
Почти все вопросы, которые я читала к эфиру, сфокусированы на маме. Это значит, что бывший ребенок внутри нас прикован к маме взглядом, прикован всем собой. Это продолжающаяся зависимость, не случившаяся сепарация. И наша задача не столько понять маму, классифицировать ее и ее ошибки, сколько сместить фокус с мамы на самих себя.
Когда-то наше внимание было целиком приковано к маме, как к человеку, от которого мы полностью зависим. Маленький ребенок, как локатор, ловит каждое мамино слово, выражение лица, интонацию ее голоса. Он хочет, чтобы с мамой был хороший контакт.
Если этот контакт достается ребенку задаром, если мама и так хорошо понимает его, слышит, заботится, то ему не нужно неотрывно следить за мамой, он расслабляется, отрывает от нее взгляд, а в какой-то момент поворачивается к маме спиной и идет покорять свои вершины.
Если в плане контакта с мамой не все в порядке, то ребенок начинает работать над отношениями, то есть постоянно думать о том, как добиться большего контакта с мамой. Это отнимает у него очень много сил, а главное, с точки зрения ребенка многое может выглядеть не так, как с нашей.
Например, у мамы депрессия, она не справляется с жизнью, и ребенок начинает вести себя вызывающе агрессивно. С точки зрения ребенка мама, которая замечает его, сердится и ругает, гораздо лучше, чем мама, которая лежит лицом к стене и не обращает на него внимания. В другой ситуации, когда мама гневливая и вспыльчивая, ребенок замирает и внутренне съеживается, он не позволяет себе ошибаться, старается не быть спонтанным, запрещает себе какие-то проявления. Если мама слабая и беспомощная, то, вероятно, контакт становится лучше, когда ребенок маме полезен. Тогда ребенок может начать постоянно делать для мамы что-то полезное: ухаживать, помогать, брать на себя родительскую роль.
Мозг ребенка постоянно анализирует ситуацию и последствия своих действий: а такое поведение улучшает мои отношения с мамой? А такое? А если я вот так буду делать? Так формируется наша стратегия отношений.
Эту стратегию нельзя в один момент просто взять и выбросить: что-то я слишком напряженно прислушиваюсь к маме, перестану-ка я напрягаться с понедельника. Или: что-то я слишком агрессивно привлекаю к себе внимание мамы, пора бы мне прекратить это делать. Так не работает, не получится, потому что эта стратегия в свое время позволила вам вырасти и выжить. Благодаря этой стратегии вы получали максимум того, что можно было получить от мамы в тех обстоятельствах, которые у вас были. Ваш мозг просто не позволит вам с понедельника все забыть и начать по-другому строить отношения с мамой и с миром.
Бывшему ребенку, чтобы поменять стратегию, перестать делать то, что когда-то помогало ему выжить, нужно иметь хороший альтернативный способ получить то, что ему нужно. Когда мы были детьми, у нас не было другого выхода: мы зависели от мамы, она была у нас именно такой, но теперь мы взрослые люди. У нас нет реальной зависимости от мамы.
Теперь мы можем посмотреть на ситуацию своего детства со стороны и понять, что нет никакого ответа на вопросы, почему мама была такой, как она могла, да как же так можно, что же она имела в виду… И сама мама вам не ответит, максимум, что она может сделать сейчас, — это искренне посочувствовать. Только дело в том, что обычно мама, которая в свои 60 и 70 может сказать выросшему ребенку: «Прости, мне очень жаль, что у нас было так, что у нас получилось то, что получилось, я понимаю, как тебе было грустно и одиноко», — она и в 25–30, скорее всего, могла сказать то же самое. А если тогда не могла — то нет гарантии, что сейчас сможет.
Теперь у нас есть не только мама. У нас есть мы сами. И мы можем посочувствовать сами себе, можем принять, понять, пожалеть нашего внутреннего ребенка.
Когда мы задаемся вопросами, надо ли нам прощать маму, хорошо ли обвинять родителей, что делать, если я все еще злюсь, — мы попадаем в ту же ловушку. Мы снова сфокусированы не на себе, а на маме.
Как ее прощать, как изменить, как сделать, чтобы она перестала ко мне лезть, меня критиковать… И у нас, как в детстве, весь фокус внимания снова на ней, на маме, от которой зависит наша жизнь.
А ведь проблема совсем не в том, что мама была не права или чего-то не давала, а в том, как ребенок себя чувствовал. Нам нужно постараться оторвать свой взгляд от матери, повернуться к этому внутреннему ребенку и сказать: я понимаю, что тебе очень обидно, одиноко, я тебе сочувствую и понимаю. Неважно, кто скажет это нам — мама, наш друг или мы сами себе скажем. Важно, что в этот момент наконец-то мы увидим то, что по-настоящему важно: не виноватую маму, а ребенка, который ждет поддержки.
