Отдать ребенка в секцию борьбы — не лучший способ справиться с травлей: интервью с психологом и врачом Германом Тепляковым

Чтобы привлечь внимание к масштабам проблемы, наши друзья, телеканал Cartoon Network и проект Травли.net, запустили в ноябре антибуллинговый флешмоб — предложили пользователям интернета рассказать о своих особенностях, которые они считают своей «суперсилой».

В поддержку флешмоба мы подготовили большое интервью с психологом, врачом, отцом двоих сыновей, экспертом Травли.net Германом Тепляковым, который 20 декабря проведет для читателей Family Tree онлайн-встречу «Анатомия травли». Мы спросили эксперта, как предотвратить ситуацию травли, как отличить буллинг от «непопулярности» и можно ли решить проблему, записав ребенка в секцию борьбы.

 

Родители путают «непопулярность» ребенка в классе и буллинг: чем одно отличается от другого? И может ли первое перерасти во второе?

Для начала разберёмся с понятием «непопулярность». У этого слова возможны два значения. Одно из них нейтральное, и его смысл в том, что популярность попросту отсутствует. Ребёнка при этом никто не обижает, просто он не представляет особого интереса для класса или группы.

Другое значение имеет негативный оттенок: его контекст — «популярность со знаком минус». Так же, как фраза «Не люблю» может означать либо отсутствие любви, либо говорить о ненависти. Что касается буллинга, то его смысл исключает двойственность.

Это всегда знак минус — безо всякого компромисса. Нейтралитета в буллинге не существует — в том числе и для тех, кого принято называть свидетелями.

Более глубокий ответ на вопрос, чем непопулярность отличается от буллинга, дают сочетания двух факторов, которые направлены на ребёнка: это агрессия и внимание. Там, где есть любые два критерия, они создают матрицу, и получаются четыре варианта. В нашем случае это выглядит так.

1) Агрессии — нет, внимания — нет.

Это про непопулярность в её нейтральном смысле. Опасаться тут нечего. В педагогическом плане здесь важно как можно раньше определить таланты ребёнка и поддержать его в их развитии.

2) Агрессии — нет, внимание — есть.

Пожалуй, лучший вариант. Чтобы ребёнку остаться в этих рамках, необходимо развивать в себе уверенность и дружелюбие. Конечно же, с участием взрослых.

3) Агрессия — есть, внимания — нет.

Это уже про непопулярность в её негативном смысле. Отсюда до буллинга всего один шаг. Чаще всего агрессия здесь имеет тестирующий характер — группа наблюдает, как её участник или участница себя поведёт. Это очень важный момент, по существу, точка принятия решения, которая определяет дальнейшее развитие событий.

4) Агрессия — есть, внимание — есть.

Это и есть буллинг: агрессивное внимание к субъекту травли, которая имеет свои законы. Их важно знать, чтобы безопасно вывести ребёнка из этого процесса.

 

Какие меры принять родителям, чтобы избежать возникновения ситуации травли? На какие сигналы надо реагировать в первую очередь?

Дети, которые становятся жертвами травли, обладают самыми разными качествами. Кроме одного — уверенности в себе. Эту черту характера надо культивировать в сыне или дочери с самого раннего возраста — способов для этого много. И ещё. Маленький человек всегда должен твёрдо знать: что бы ни случилось, родители защитят. Они на его стороне. Всегда. В такой обстановке доверия ребёнок уверен, что поддержка есть всегда. И, если почувствует, что самостоятельно не справляется с проблемой, всегда будет знать, с кем поговорить в первую очередь.

В своё время ко мне обратился мой старший сын, который тогда учился в шестом классе. Как оказалось, ему который день не давала прохода хулиганистая восьмиклассница — здоровенная девочка с уголовными замашками. Ситуация ухудшалась с каждым днём и начала принимать характер классического буллинга. Сам Юра эту задачу решить не мог — не хватало ни сил, ни жизненного опыта. Пришлось брать ситуацию в свои руки.

Как этологу мне было ясно, что на такую публику можно воздействовать лишь силой — если не физической, то силой авторитета того, кто в картине мира агрессора находится выше по иерархической лестнице. На такого человека удалось выйти без труда. Сработала теория шести рукопожатий (в том случае хватило двух), и проблема была снята за один день. Разумеется, это не универсальный рецепт, а лишь иллюстрация того, что доверие между родителями и ребёнком — мощное оружие против буллинга.

Ещё одно ценное качество — чувство юмора. Оно отличается от остроумия способностью пошутить в том числе и над собой. Тем, кто может посмеяться над собой, насмешки уже не страшны: юмор здесь выступает как своеобразная прививка от троллинга. Вспомним, как создаётся иммунитет: в организм вводится ослабленная инфекция, и к ней вырабатываются антитела. Именно они защитят в случае вторжения уже настоящих патогенов.

Так и с чувством юмора. Представьте себе новенькую ученицу, которая с порога заявляет классу: «Всем привет, я Аня. Я рыжая и толстая. Сама об этом знаю, можно мне об этом не говорить, ничего нового не услышу. Да, я такая и есть, так что без проблем. Я понимаю в английском, но ни бум-бум в математике». И так далее. Можно не сомневаться — буллинг этой девочке не грозит.

Разумеется, жертвой травли становятся не только неуверенные в себе дети со слабым чувством юмора. Так сложилось в ходе эволюции, что стая или племя всегда изгоняли чужаков. В те времена это было оправдано: особь, которая резко отличалась от других, воспринималась как несущая опасность. Ею могли оказаться незнакомая болезнь, чуждый генофонд, риск вторжения и захвата, другая угроза. Эта память и сейчас таится в глубинах палеомозга. Поэтому буллингу в первую очередь подвержены именно те, кто по какому-то признаку (вес, раса, зрение, цвет волос и даже успеваемость) отличается от прочих. Поэтому при вхождении в новый коллектив на первом этапе желательно ничем не выделяться и быть как все. Проверки «свой/чужой» будут, но в этом случае они не станут носить жёсткий характер и вряд ли перейдут в буллинг.

Отсюда рекомендации: в новом коллективе на первых порах надо занять «усреднённое» положение. Одеваться как все, иметь среднестатистический для этого класса телефон, получать средние для класса оценки, играть в те же игры и слушать ту же музыку. После того как дань эволюционному наследию будет принесена, и адаптация завершится, можно и нужно начинать усиливать и проявлять свои лучшие качества и превращать их в преимущества. Причём не только личные, но и ценные для класса или группы.

Что касается сигналов, то здесь принцип общий. Необходимо знать базовое поведение ребёнка и отслеживать отклонения в нём. Возвращение из школы в плохом настроении, заплаканные глаза, порча и загрязнение одежды, потеря аппетита, нарушения сна, внезапная замкнутость, необъяснимо появившийся интерес к боевым искусствам или оружию — всё это должно насторожить. Особенно если перемены в поведении очевидные, например, дочь с избыточным весом резко садится на строжайшую диету, а сын со зрением минус восемь категорически отказывается носить очки. Такие события уже не звоночки, а набат, звуки которого призывают к самым неотложным действиям по защите своего ребёнка.

 

Есть ли смысл поддаться буллингу? Например, у ребенка лишний вес, заикание… его дразнят из-за этого. Родитель предлагает ребенку привести вес в порядок, пойти к логопеду.

Разумеется, нет. Единственный реально действующий способ борьбы за безопасную жизнь своего ребёнка — создание атмосферы абсолютной нетерпимости к травле. Поэтому при малейших признаках неблагополучия первым на этом пути должен стать кабинет директора. Моему младшему сыну повезло учиться в гимназии, где всё было именно так. При первых попытках устроить травлю булли вылетал из школы, как пробка из бутылки, — каким бы ни был статус родителей. Такие истории мгновенно становились известными, и долгие годы ничего подобного в гимназии больше не происходило даже в варианте «лайт» — спасибо мудрому директору с её политикой нулевой терпимости к буллингу.

Тем не менее, прямая обязанность родителей — помочь ребёнку избавиться от тех особенностей, которые действительно мешают жить: нормализовать вес, избавить от заикания и пр. Если, конечно, у сына или дочери есть на это собственная мотивация — давление здесь недопустимо. При этом следует помнить, что подобные признаки сами по себе часто являются следствием психологического неблагополучия и если не устранить истинные причины, то все действия будут напоминать лечение насморка носовым платком.

 

Некоторые родители считают, что из ситуации травли можно выйти, отдав ребенка  в секцию борьбы. Пойдет на бокс, карате, значит, сможет дать отпор. Насколько оправдана такая мера?

Однозначно и категорически — нет. Во-первых, это перекладывание на ребёнка всей ответственности за выход из ситуации. С таким же успехом ему можно дать в руки нож или топор и велеть при случае ими воспользоваться. Во-вторых, дело не в физической, а в духовной силе. Ребёнку, который слаб телом, но силён волей, никакой буллинг не страшен. А вот крепкому физически, но не уверенному в себе подростку, в такой ситуации придётся нелегко. Поэтому акцент прежде всего необходимо смещать на развитие в ребёнке уверенности в себе. И, ещё раз подчеркну, главное звено в антибуллинговом процессе — это руководство школы (или спортивной секции, оздоровительного лагеря, художественного коллектива и пр.).

Всё это нисколько не противоречит возможности ребёнка заняться боевыми искусствами. Одно из лучших решений — айкидо. Философия этого красивого спорта в том, что силу противника нужно обратить в свою пользу. К тому же там нет соревновательности, что также хорошо подходит для детей, у которых от природы невысокий ранговый потенциал — именно они чаще всего и становятся жертвами буллинга.

Что касается силовых видов спорта, то там есть, по меньшей мере, три подводных камня. Во-первых, секция бокса, карате или борьбы может оказаться новым полигоном для буллинга — слабый новичок, которого за ручку привела туда мама, просто идеальная для этого мишень. Во-вторых, неопытность и недостаточные физические кондиции вряд ли позволят состязаться на равных со «старичками», и это может усугубить неуверенность в себе. В-третьих, если факт занятий в такой секции станет известен булли, это ещё больше их раззадорит («Ну, покажи, чему тебя там научили!»), и ситуация грозит стать непредсказуемой.

Помимо айкидо, на пользу пойдут акробатика, плавание, общефизическая подготовка. Кстати, когда мальчик начинает обрастать мышцами (особенно если при этом укрепляется шея), степень его уверенности в себе достоверно возрастает. Конечно, при условии совершенствования его духа, и в этом процессе главная роль отводится родителям. В любом случае, спорт в детском и подростковом возрасте — это не панацея от буллинга, а отличное средство для укрепления тела и характера. И вот это уже совершенно точно снизит риск стать жертвой травли.

 

А если родители все же решили отдать ребенка на борьбу, не станет ли этот ребенок сам монстром и буллером?

К сожалению, такой вариант возможен. Простейший и хорошо известный всем пример — это дедовщина, которая встречается почти в любой армии мира. Новобранец, в полной мере хлебнувший все ужасы буллинга, во втором полугодии службы становится «дедом» и уже сам участвует в травле молодых солдат. Чем жёстче система, чем более она закрыта, тем уродливее протекает в ней буллинг. В самом худшем виде это происходит в детских домах, на втором месте находятся колонии для несовершеннолетних. Впрочем, не надо думать, что всё это удел лишь маргиналов и трудных подростков. То же самое, но в более цивилизованной форме, мы можем увидеть и в самых аристократических учебных заведениях, включая знаменитые закрытые школы для мальчиков в Англии.

Бывшие жертвы чаще всего сами становятся булли при появлении в коллективе нового участника, который отличается от остальных по значимым для группы признакам: как правило, в сочетании с неуверенностью в себе и невысоким ранговым потенциалом. В этой ситуации вчерашний угнетаемый охотно «переводит стрелки» на новичка. Сам при этом становится активным участником травли и даже старается этим выделиться, чтобы получить одобрение от зачинщиков буллинга и обезопасить себя ещё больше.

Худший исход, когда жертва становится палачом уже не в переносном, а в самом прямом смысле слова. И пострадать здесь могут не только непосредственные участники травли. Расстрелы сослуживцев в армии и однокашников в школах — звенья одной цепи. Установлено, что 75% школьных стрелков в полной мере испытали на себе, что такое буллинг. Что касается армии, то любой офицер, не задумываясь, скажет, что этот показатель равен 100%. Поэтому последствия травли могут оказаться гораздо страшнее, чем трагедия одного мальчика или одной девочки — жертвы буллинга.

 

Если родители узнали о ситуации буллинга, есть ли смысл сразу переводить ребенка в другую школу, не заморачиваясь психологическими разборками? Перевел и решил ситуацию. Или так не бывает?

Конечно же, это не выход, и начинать надо именно с тех самых «психологических разборок». И в первую очередь — со школой. Первый заход должен быть в кабинет директора: в большинстве случаев это намного результативнее, чем начинать с классного руководителя, завуча и школьного психолога. Срочно собирать школьный родительский комитет, приглашать на него представителей Министерства образования и комиссии по делам несовершеннолетних. Травля как огня боится гласности, однако этот процесс обязательно должен быть системным.

Разумеется, одновременно нужен диалог с ребёнком. В первую очередь, необходимо снять с него вину и ответственность за буллинг, если такое чувство у него успело появиться. Показать, что вы полностью на стороне сына или дочери. Часто бывает смысл взять для него или неё паузу в учёбе и дать ему или ей возможность несколько дней побыть с семьёй. Именно с семьёй, а не в одиночестве — всегда следует помнить об опасности суицида у жертвы буллинга. Во многих случаях на пользу идёт встреча с зачинщиками буллинга и их родителями — конечно же, не в подворотне, а в кабинете директора или в той же комиссии по делам несовершеннолетних.

Понятно, что каждый случай индивидуален и определяется социокультурными особенностями. Так, в обстановке, где сильны и не контролируемы традиции АУЕ («Арестантский устав един» — название и девиз предположительно существующего российского неформального объединения банд, состоящих из несовершеннолетних — прим. редакции), апелляция к органам правопорядка может обойтись ребёнку слишком дорого, а значит, здесь необходимо искать другие пути.

О переводе в другую школу. В доцифровую эпоху это действительно срабатывало почти во всех случаях — особенно если в семье жертвы буллинга осмысливали весь опыт произошедшего и ещё на этапе перехода принимали меры, чтобы ситуация не повторилась. В эру интернета условия изменились. Географически ребёнок может переместиться, куда угодно, но при этом он остаётся в прежнем информационном поле, которое, в том числе, способно принести нежелательные для него сведения и в новую школу. Однако, как показывает реальная жизнь, такая ситуация практически всегда остаётся в гипотетической области, и кибербуллинг своего развития не получает.

В любом случае, ситуация радикально решается лишь тогда, когда в новой школе принята политика абсолютной нетерпимости к травле. Хорошая новость состоит в том, что таких школ (а также спортивных секций, кружков и других коллективов) становится всё больше — выбор есть, и если уж переходить, то туда. Большим шагом вперёд станет принятие на государственном уровне антибуллингового законодательства, которое поставит заслон этому явлению не только в школе. Благо, положительный опыт за рубежом уже имеется.