Поиграем в карантин?
— Мама, давай играть в лего! Я целый город построил, все наборы вытащил!
И я обреченно иду играть в лего. Летать на самолётах, участвовать в гонках, тушить пожары и управлять эвакуатором.
У нас знакомые, сто раз пройденные сюжеты, я могу в них ориентироваться, задействовав всего одну лобную долю, пару запасных извилин, отростки спинного мозга. Бросить основные мыслительные ресурсы на что-нибудь более интересное лично для меня.
Продумывать, например, содержание новой статьи, или прикидывать план лекции, или искать любопытные примеры и оригинальные обороты.
Могу в мыслях ссориться с мамой, с бывшим мужем, с коллегой на работе. Менее конструктивно, но тоже захватывающе.
Могу мечтать. О том, как напишу свою книгу, о чём она будет. Бестселлер, разумеется, переведена на 40 языков, интервью с автором нетленки. О выплаченной ипотеке и вилле на Мальдивах. О мире во всём мире. Да-да, это ещё менее реально, чем даже ссоры в голове, я в курсе.
Но последнее время ситуация кардинальным образом изменилась. Сюжеты вдруг приобрели невиданное разнообразие и потребовали полного моего включения в игру.
Мы едем по знакомому маршруту, я на синенькой машинке с тётенькой за рулём, Матвей на красной гоночной с мужиком в бандане. Дальше мы по идее должны встретиться, поехать по городу, потом у меня отвалится передний мост, я обязана задрать руки кверху и голосить, что кошмар и ужас, спасите-помогите, а Матвей будет заглядывать под капот, вызывать помощь на дорогах и тащить меня в автосервис. Потом на мойку, потом на заправку. А моя беспомощная тётенька обязана сидеть в кафе, есть пиццу и покупать набор лего для своего сыночка.
Вот такая гендерно-стереотипная игра 🤷♀️. Поле для деятельности ярых феминисток. Но мне нормально, меня пицца вполне устраивает, никаких моих прав и свобод не задевает.
И вот мы встречаемся в городе.
— Привет! — радостно кричу я. — Как дела?
— Нормально, ——нахмурив брови, говорит сын. —У тебя есть разрешение на прогулки?
— Какое такое разрешение?— вскидываюсь. Я сейчас мыслями как раз была на этапе издательства собственной книги и переключаюсь не сразу.
— Ты что, с Луны свалилась? Карантин! Прогулки по разрешениям!
— А, это… карантин… У вас в городе тоже?
— По всему миру карантин, — со знанием дела утверждает ребёнок.
— Мда… Ну тогда я в гараж, на самоизоляцию, доиграем в мае?
— Ну ма-а-а-ам! Погоди! Я сейчас тебе выдам разрешение. Ты будешь из этих, из спецслужб! Которые населению обеспечивают это… Как его… Жи-печенье!
— Жизнеобеспечение, сынок. Хотя какая жизнь без печенья, да?!
Дети всегда играют в реальный мир. В то, что их окружает. В то, что происходит за окном.
Помню, читала, когда в Армении были страшнейшие землетрясения и погибло огромное количество людей, дети играли в похороны. За их окнами было слишком много процессий в чёрных одеждах, взрослые играли в похороны по-настоящему, дети понарошку.
Сейчас за окном карантин. Самоизоляция и редкие машины по городу. Взрослые играют в коронавирус по-настоящему, дети — понарошку. Сами того не понимая, они помогают своей психике справиться с обстоятельствами.
И пока ты держишь под контролем лего-город и ни один пластиковый человечек не научился пластиково кашлять, можно быть спокойным — родители тоже справятся.
И я играю уже с полной отдачей, работаю в больнице, патрулирую улицы на полицейском мотоцикле и вдруг тоже начинаю верить — всё под контролем, мы справимся!
